Древняя икона стала понятной лишь после того, как научились понимать её достаточно сложный и утонченный язык, и, конечно, чтобы оценить по достоинству знаменный распев, надо предварительно также научиться понимать его своеобразный и далекий от примитива язык.
Человеку, воспитанному на западноевропейской музыке (а мы все воспитаны именно на пей с раннего детства), знаменный распев может показаться поначалу непонятным и чуждым. В то время, когда на Руси еще повсеместно звучал знаменный распев, на английских послов, бывших на приеме у русского царя, это пение произвело даже неприятное впечатление - настолько разными оказались музыкальные системы, русская и западная, по своей природе.
Хотя знаменный распев является прежде всего национальным русским искусством, это искусство поистине вселенское. Во-первых, само Православие носит вселенский характер, будучи распространено по странам и континентам всего мира, объединяя фактически все народности земного шара, не проводя разграничений по национальному признаку. Во-вторых, знаменный, распев по праву занимает одно из почетных мест в сокровищнице мирового искусства, наряду с древнерусской иконописью и зодчеством.
Подавляющее большинство знаменных песнопений, подобно древним иконам, анонимно, однако имена некоторых выдающихся их творцов нам известны. Это гениальный композитор-распевщик эпохи Ивана Грозного священник Федор Христианин, братья Савва и Василий Роговы (последний - в будущем митрополит Ростовский Варлаам), Степан Голыш, Иван Лукошко (в будущем архимандрит Исайя), Иван Нос и некоторые другие.
Главное, что нам ныне известно из творчества Федора Христианина, которого некоторые исследователи считают художником уровня Андрея Рублева, - это его одиннадцать Евангельских стихир большого знаменного распева, монументальный памятник древнерусской музыкальной культуры.
Количество песнопений знаменного распева огромно - это весь богослужебный годовой цикл Русской Православной Церкви. В конце XVIII века основной корпус знаменных песнопений был переведен на пятилинейную нотацию, став доступным и для тех, кто не знает крюков.
Однако в наших хранилищах находится огромное количество нерасшифрованных рукописных памятников знаменного распева, представляющих большой интерес не только для ученых. В этом отношении своеобразным белым пятном являются шесть (!) веков эволюции русского знаменного пения, поскольку мы научились расшифровывать лишь певческие крюковые рукописи XVII века (так называемые пометные). Сам процесс расшифровки знаменной нотации чрезвычайно увлекателен, это много интереснее разгадывания кроссвордов, ребусов и тому подобных головоломок, не говоря уж о пользе затраченного времени и усилий.
Расшифровка знаменной крюковой нотации с пометами не представляет больших трудностей, всякий музыкально грамотный человек (хотя бы в объеме средней школы), приложивший определенное старание и усидчивость, может овладеть этим навыком. Для тех, кто заинтересуется этим вопросом всерьёз, можно указать в качестве пособия «Азбуку знаменного пения» Л. Калашникова и «Пособие по изучению церковного знаменного пения» Е. Григорьева. И в наши дни древнерусская музыка имеет много неизученного и еще ждет своих исследователей, В российских архивах и книгохранилищах многие певческие знаменные рукописи еще не обследованы учеными. Даже пометные рукописи XVII века, расшифрованы всего на 50 процентов. А главное - шесть веков самобытного развития древнерусского певческого искусства, зафиксированного в рукописях беспометным знаменем, таинственные духовно-культовые и культурные памятники, которые пока молчат, но, несомненно, что там - музыкальные клады, как в легендарной Атлантиде.
Тайна знаменного распева*
Слова «знаменный распев» сами по себе неизъяснимо притягательны для нас, их семантика очень глубока и таинственна — это и уважаемая ныне старина, а «седины древности почтенны» (св. Василий Великий); это и величественная гармония, едва различимо, почти намеком звучащая где-то в сокровенных глубинах наших генов; это и почти бессознательная жажда приобщиться к этой гармонии. «Знаменный распев» - эти слова звучат прекрасной, зовущей, но ненавязчивой музыкой, сродни евангельским словам: «На-учитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф.11, 29), - не потому ли мы инстинктивно тянемся к этому таинственному роспеву, как говорили в старину, чтобы найти покой и мир душевный?
Мы идем на смутный зов нашей памяти в поисках потерянного старинного распева, столь нужного нам сегодня, в период нашего великого духовного оскудения, и искать надо с молитвой: «хлеб наш насущный даждь нам днесь...» - тот хлеб, который мы растеряли.
В понятии «знаменный распев», несомненно, присутствует какая-то тайна, и как некто сказал: «знаменный распев -одна из тайн Царствия Божия, постигаемая сперва духом, а потом уже, сколько возможно, разумом».
Соответственно типам уставного богослужения можно условно выделить три вида знаменного распева: пение псалмодическое, почти речитативное (будничные службы), некменное (воскресные службы) и мелизматическое (великие праздники). Разумеется, между ними существует множество градаций, тесно связанных, однако, ритмическим и ладово-интонационным строем, и всё вместе это и есть «монумен-тальнейший свод мелодических сокровищ - знаменный распев».
* Москва. 1991. №5; Хоругвь. М., 1994. Вып.2.
(Б.П. Кутузов. Знаменный распев - поющее богословие)
